— Следующий! — прозвучал из-за двери в другом конце коридора голос врача.
Боковым зрением я увидел, как поднялся мужчина и пошёл на голос. Дверь в кабинет осталась открыта, поэтому вся очередь слышала его чистосердечное признание.
— У меня советские психологические травмы. Я боюсь зубных врачей с детства. Эти запахи, эти звуки… Брррр.

Городская стоматологическая поликлиника не то место, где много улыбаются. Все сидят в предвкушении встречи со своими страхами. Именно поэтому её появление сразу привлекло моё внимание. Я возвращался по коридору со снимком к дежурному врачу, когда из-за поворота появился Свет. Мы прошли мимо друг друга, и в своей голове я услышал голос: «Вот это да! Сколько в ней жизнерадостности! Сколько дружелюбия!»

Врач осмотрела мой больной зуб и вынесла диагноз — рвать. Я не горел желанием расставаться со своим зубом, а в диагнозе врача я не услышал аргументированных доводов. На мои вопросы, какие последствия и что дальше, если рвать, она ответить не смогла и решила отправить меня к хирургу.
На скамейке у кабинета хирурга сидели люди.
— Кто последний, — поинтересовался я.
— Он будет вызывать сам, — девушка, сидевшая на краю скамейки, подняла глаза, и я снова увидел Свет.
Я сел на скамейку между ней и грустной женщиной с огненно-рыжыми волосами.
— А по какому принципу? По очереди?
— Нет, по принципу тех направлений, которые Валентину под двери просовывают врачи. Он скоро придёт.
— Валентину? — удивился я осведомлённости и игривости её ответа.
— Да, я прочитала на двери кабинета его имя, — засмеялась она.
— Вы наблюдательная, — улыбнулся я.

Мы замолчали. Я огляделся вокруг, пробуя оценить, сколько времени я ещё тут проведу и чем его занять.

— А давайте ещё поговорим. Мне кажется, нам есть о чём поговорить, — вдруг, не ожидая от самого себя сказал я. Вы красиво и светло улыбаетесь. Я вас ещё в коридоре заметил. Вы тут всю поликлинику озарили светом.
— А вам не кажется, что последнее время люди стали добрее? — соглашаясь продолжить разговор, ответила она.
— Возможно. Я уверен в том, что вокруг меня и вас люди точно становятся добрее, потому что мы им улыбаемся. Мы зеркала. То, что мы отдаём, то и получаем.

В коридоре появился врач-хирург Валентин. Он открыл дверь, и за ним без очереди из другого кабинета повели грустного мужчину.
— Судя по всему, сначала здесь оказывают помощь самым грустным, — сказала она.
— Да, поэтому мы с вами просидим тут до самого вечера, — поддержал я.
Мы посмеялись и посмотрели на грустную женщину с огненно-рыжими волосами. Она улыбалась с нами.
— Ну, тут любопытно! Будет чем заняться. Мы до твоего прихода с женщиной изучали сочетание цвета стен с цветом кафельной плитки. Что тебя, кстати, привело сюда? — спросила она.
— Мы уже перешли на «ты»? Как здорово.
— Конечно.
— У меня подозрение на удаление. А у тебя?
— У меня зуб мудрости хотят удалить, но мне бы не хотелось с ним прощаться.
— О! Представляешь, я месяц назад ходил к стоматологическую клинику, узнать про выравнивание зубов, правку прикуса, установку брекетов. Сделал снимок челюсти. И врач мне сказала, что если я хочу что-то ставить и выравнивать, то нужно удалять оставшиеся зубы мудрости. Тот, что растёт и тот, что ещё не прорезался.
— Удалять?
— Да, представляешь! Я сказал, что не готов расстаться с зубами мудрости.
— Конечно, они же делают нас мудрее.
— Именно это я ей и сказал.
— А она?
— А она говорит, что это только название и не надо придавать ему значение. Ха! Тоже мне врач!

Открылась дверь в кабинет хирурга. Вышел грустный мужчина, казавшийся сейчас значительно веселее.
— Екатерина Борисовна! — прозвучал голос врача из-за двери, мы переглянулись всей скамейкой.
— Тарасова! — крикнул тот же голос из-за двери.
— Отсутствует, — играючи ответила моя собеседница.
Дверь закрылась.

— Я первый раз сегодня в поликлинике. Приехала в Россию и моя мама сказала мне: «Пропишись тут! Застрахуйся тут! Сходи по всем врачам тут! И будешь готова рожать».
— А где ты живёшь? Только погоди, не говори. Давай угадаю! Давай поиграем?
— Давай, — продолжала улыбаться она.
— Дай мне пару подсказок, только сложных, чтобы я как следует порешал эту задачку.
— Ну, смотри. Я оттуда, где есть то, что заставляет людей улыбаться.
— Солнце!
— Верно, молодец!
— Так-так-так, — завёлся я. Ну что, попробую выстрелить. Азия?
— Нет.
— Тогда Европа! Солнце… — стал размышлять я вслух, прикидывая, по какому побережью средиземноморья провести следующий выстрел.
— Да, там много солнца.
— Италия!
— Не-а.
— Греция!
— Я очень люблю Италию! Пару раз в год езжу туда гулять, отдыхать. И да, это Греция.
— Здорово. И часто ты приезжаешь?
— Ну вот, раз в год, по врачам пройтись, лекарств местных купить. А то представляешь, в Европе медицина совсем другая. То, что у нас считается болезнью, у них — недомогание. Например, ВЧД они вообще не признают.
— ВЧД?
— Внутричерепное давление. А ещё у них нет активированного угля. А тут ведь это главное национальное лекарство.
— Смешно.
— Да, и много ещё чего. Вот так, раз в год и приезжаю проветриться.
— Давно ты не живёшь в России?
— Уже пять лет. И за это время, мне кажется, люди стали добрее.

Снова открылась дверь в кабинет хирурга.
— Тарасова появилась? — спросил врач из-за двери. Мы снова огляделись по сторонам, осознали, что прибавления в очереди за это время не случилось.
— Нет.
— Хорошо. Татьяна Сергеевна есть? — судя по всему врач за дверью взял в руки новую карточку.
— О, мой выход! — вставая сказала любительница активированного угля.
Я поднял за ней свой взгляд. Она улыбалась.
— Я, кстати, Таня.
— Очень приятно, Таня. Я, кстати, Артём, — я протянул ей руку.

Она скрылась в кабинете, а я дальше наблюдал за другими людьми, ожидающими своей участи. Наблюдал за врачами, снующими по коридору с всевозможными бумажками туда и сюда. Спустя минут пять Таня довольная вышла от хирурга. Она пожелала нам с рыжеволосой женщиной удачи и отправилась светить дальше. Она ушла, но в этой поликлинике у всех, к кому она прикоснулась, осталась частичка её света и появилась улыбка.